Интернет и СМИ: мифы и реальность. Мифология в политической коммуникации Мифы сми

Шульга Надежда Викторовна,кандидат философских наук, доцент кафедры связей с общественностью, сервиса и туризма ФГБОУ ВПО «Омский государственный университет путей сообщения», г.Омск[email protected]

Мифотворчество в средствах массовой информации

Аннотация.В статье рассматривается система функционирования мифологем в массовом политическом сознании. Выделены способы воздействия средствами массовой информации посредством мифологических элементов на массовое сознание. Основной акцент делается на приемах внедрения политических мифологем в средствах массовой информации.Ключевые слова:миф, мифологема, массовые коммуникации, средства массовой информации, политическая мифология.

Конец столетия возродил особый интерес к исследованию политических мифов. Реальность феномена политической мифологии связана с массовизацией общества, кризисным характером политических процессов и общественного развития в ХХ веке, рождением новой силы управления общественным мнением –медиакратии; в результате –с отсутствием как у отдельных индивидуумов, так и у представителей власти целостной рационально построенной «картины мира», в которой некоторые элементы знания подменены архетипами и мифологемами. Мифологема –это константа мифологического мышления –с одной стороны, и единица мифологического дискурса –с другой, которая может заполняться различным содержанием в результате эмоциональной рефлексии, психических процессов и возникающих социальных отношений. Мифологемные константы воссоздают мифологическую картину мира в общественном сознании и в различных условиях могут интерпретироваться различным образом. Можно выделить основной набор мифологем, которые являются прочным каркасом общественного сознания: отец, родинамать, смерть –жизнь, болезнь (как медиатор), герой –злодей, добро –зло, путь, золотой век, мифологема божественного дитяти, универсального ключа, судьбы и др. Их наполнение в политической коммуникации может модифицироваться поразному, но общие свойства этих констант останутся неизменными.Можно сказать, что именно эти мифологемные константы и являются центром, вокруг которого выстраивается (стихийно или искусственно) определенная политическая мифология в различных ее модификациях. Наполнение мифологем новым содержанием представляет собой перенос архетипических образов на реальные объекты бытия. Повторим, что мифологема, таким образом, является ближайшим каналом актуализации архетипов. Это позволяет ей быть эффективным инструментом воздействия на общественное сознание. Под воздействием мифологем люди начинают действовать в соответствии с заложенными в их бессознательном программами поведения. Отечественные и зарубежные ученые выделяют целый набор мифотворческих приемов. Первым, кто дал подробное описание техникам политического мифа, был Э. Кассирер.Известный исследователь мифологического мышления Э. Кассирер выделяет три основных приема «техники производства политических мифов»: изменение функций языка (магическое использование слова), обряды, пророчества. Эти техники, по сути, являются упрощенным изложением системы идеологической пропаганды и выведены из определенного исторического контекста. Но, как показывает исторический опыт, они являются универсальными и используются в различных политических мифологиях. Первый прием, который описываетЭ. Кассирер –изменение функций языка–состоит в намеренном усилении политическим субъектоммифотворцем эмоциональной функции языка, которая начинает доминировать по сравнению с описательной: «слово описательное и логическое было превращено в слово магическое» . Усиление эмоциональной функции языка заключается в том, что при использовании мифологем изначально заложена апелляция не к разумным доводам, а к сверхрациональным ценностям, т.е. к слову «магическому». «Магическое слово не описывает вещи или отношения между вещами; оно стремится производить действия и изменять явления природы» .Р. Барт писал, что для повествования мифа вообще присуща эмоциональная функция языка. «Миф не отрицает вещей –напротив, его функция говорить о вещах; просто он очищает их, осмысливает их как нечто невинное, природновечное, делает их ясными –но не объясненными, а всего лишь констатированными» . Мифологема сама по себе с присущими ей эмоциональноассоциативными, метафорическими представлениями о реальности являетсяпритягивающим внимание осколком политического дискурса.Классический пример –нацистская мистическая интерпретация простых понятий «нация», «кровь», «почва», «раса». Националсоциалистическая пропаганда Германии создала свой собственный язык –язык Третьего Рейха. «Для него были характерны введение множества неологизмов или изменение, выхолащивание и фальсификация старых общепринятых терминов и понятий, которые были приспособлены к духу и форме нацистской идеологии» .В Советском Союзе был свой «новояз»(термин Д. Оруэлла в антиутопии «1984»), который отображал и модифицировал реальность, как хотели того советские вожди. Так, в советском государстве постоянно все переименовывалось: должности (министры становились наркомами), улицы и города, появились искусственно созданные имена (Эрлен –эра Ленина, Нинела –Ленин наоборот) и т. д. Обратим внимание на эмоциональную нагруженность, в частности, понятия «народный комиссар».Важен не только характер, но и сам процесс переименования. О необходимости этого действия говорил Лебон: «Когда после разных политических переворотов и перемен религиозных верований в толпе возникает глубокая антипатия к образам, вызываемым известными словами, то первой обязанностью настоящего государственного человека должно быть изменение слов». Г. Лебон считал главной обязанностью государственных людей «переименование и поименование популярными или нейтральными названиями тех вещей, которых толпа уже не выносит больше под прежними именами» . М.К.Мамардашвили считал, что новояз возвращает сознание к первобытному состоянию восприятия слов. «Это –совершенно первобытное, дохристианское состояние какогото магического мышления, где слова и есть якобы реальность. Так что дело не в цензурном запрете слова, а в том, что есть какоето внутреннее табу, магическое табу на слова. Ведь в магии они отождествлены с вещами. Эта машина создана несколькими десятилетиями разрушения языка и появления вместо него советского новоречья, и беда в том, что у людей, оказывающихся лицом к лицу с реальностью, это вызывает онемение чувств и восприятий» .C.Г. КараМурза пишет о том, что для укрепления «власти слов» в современной Украине людей приучают к новоязу. В процессе «оранжевой революции» происходило внедрение устойчивых, эмоционально окрашенных, стереотипизированных оборотов «провластный кандидат Янукович» и «народный кандидат Ющенко».Разумеется, нельзя все новообразующиеся слова сводить к кассиреровской технике изменения функций языка. Но, с другой стороны, современные политические процессы позволяютдобавить к технике, описанной Кассирером, новые приемы игры со словом, характерные для языка СМИ, научной и художественной литературы, политической публицистики.В своей классификации на второе место Э. Кассирер ставил конструирование политическогообряда, заставляющего его участников утрачивать ощущение индивидуальности и приходить в состояние экстатического слияния с коллективом.В архаических обществах мифология и обрядность составляли непременную и рациональную часть повседневной жизнедеятельности. Какэто проявляется в политической практике? Этот вопрос вызвал дискуссию в 20–40х годов ХХ века, которая породила различные мнения о роли ритуала и его соотношения с мифологией. М.Элиаде утверждал приоритет ритуала над мифом, рассматривая миф как элемент обряда. К. ЛевиСтросс, напротив, настаивал на вторичности ритуала, как бы имитирующего мифические события и обеспечивающего напоминание о них в повседневной жизни. Единство мифа и обряда отстаивал Б. Малиновский. Миф и образ, по его мысли, составляют две стороны первобытной культуры –словесную и действенную. Итогом исследования мифологии и ритуалов папуасов стала книга Малиновского «Миф в первобытной психологии», в которой демонстрируется интеллектуальная роль мифа (кодификация мысли) и роль ритуала в закреплении морали и рационализации социальных установок. В настоящее время большинство культурологов и историков считают ритуал первичным по отношению к мифу. Но специалисты, изучающие современную мифологию, напротив, нередко рассматривают миф как некую идею, требующую введения новых ритуалов. В нашем исследовании важнее то, что миф и ритуал как две формы политической коммуникации взаимосвязаны,одно без другого может потерять смысл. Миф реализуется через ритуал, ритуал обеспечивается мифом. Ритуал выступаетсредством программирования поведения, своеобразной формулой, фиксирующей опыт изначального героического деяния, которое требует регулярного повторения. В.Н. Топоров видит основную его функцию в восстановлении Космоса из Хаоса, то есть в осуществлении нового творения бытия взамен износившегося старого. М. Элиаде трактует смысл ритуального действия как циклическое воспроизведение прошлого в настоящем, как символическое возвращение к эпохе «настоящих людей» (героевпервопредков) и «настоящих событий», то есть к героической эпохе, когда закладывались основы жизненного устройства данной социальной общности. Э. Кассирер отмечает: когда человек вступает в сферу политики, отличающуюся от «мирской» более сложной обрядностью, его обыденное сознание не способно помочь сориентироваться в окружающем пространстве, что вынуждает его прибегать к помощи политической мифологии, которая способна пояснить ему смысл политического действа как определенного обряда. Таким образом, основная функция политического ритуала состоит в возобновлении идеализированного социального порядка и в закреплении происходящих изменений в политической жизни. Вместе с тем ритуал также выступает в качестве механизма мифологизации общественного самосознания. Ритуал представляет собой определенную совокупность действий. Отличие от обычного процесса жизнедеятельности заключается в том, что в ритуале убирается случайное: это жесткий канон. Но ритуал –это не простое повторение определенных действий (жатва, рождение и т.д.). Каждое действие, каждый этап сопровождается дополнительными, имеющими определенный смысл действиями. Действие обладает собственным значением, смысл которого задается ритуалом. Именно в ритуале индивид проживает социальное бытие. Именно в ритуале как системе коллективных действий формируется система отношений между людьми, основанная на символах и порождающая их. Ритуал одновременно является средством описания представленной ситуации и, с другой стороны, средством отношений с иными духовными сущностями, например, богами и героями. Многократное повторение ритуальных действий может привести к снижению способности мыслить критически, что приводит к возможности манипуляции массовым сознанием.В диалектике данного вопроса представляется интересным и наименее изученным аспект взаимосвязи ритуалаи мифологемы. Какую роль играют мифологемы в ритуале? Ответ на этот вопрос может быть дан исходя из следующего определения ритуала: «Ритуал есть публичное воспроизведение в символических действиях иносказательно выраженного коллективного опыта с целью приведения участниками ритуала в соответствие с ним своего личного опыта и общественных взаимоотношений, а также публичного признания своего социального статуса и соответствующего публичного имиджа (мифического образа) в качестве полномочного хранителя части коллективного опыта» . Мифологема и есть заявляемый мифический образ. По сути, мифологема является той маской, которую надевает политикактер перед выходом на политическую арену. Мифологема может стать также минисюжетом для проведения ритуала, основой которого является архаичный мифосюжет, либо старые языческие обряды. Ярким примером является ритуал инаугурации президента, существующий в различных странах: инаугурация –это феномен традиционного общества, изначально основанный на мифологической традиции.В. Полосин рассматривает политические и государственные ритуалы, которые совершаются с целью укрепления единства наций и самоорганизации общества. Он выделяет три вида государственного ритуала: национальнополитический (дни города, установление «досок почета», выборы в органы местной власти), религиознополитический (появление политических деятелей в храме на религиозных праздниках), имперский (церемония инаугурации) . Во всех этих ритуалах происходит нравственное отождествление участников ритуала с прототипическими героями прошлого, настоящего или будущего.На мифологему в ритуале возложены функции возбуждения чувства величия собственной нации (либо социальной группы) и ее превосходства над другими. Одним из способов достижения этого является также разработка образа врага –реального или условного, земного или потустороннего. Ритуал часто включает символическую победу над врагом в той или иной форме. В мирной и обыденной жизни своеобразная модификация ритуального способа борьбы присутствует в спорте, что можно рассматривать как предпосылку политизации его результатов («успехи спортсменов на международной арене –престиж государства»).Н.И. Шестов считает, что «...современная политическая ритуальность автоматически копирует зарубежные образцы либо национальную архаику» . К примеру, советские ритуалы вступления в комсомол или посвящения в пионеры очень напоминают архаические обряды крещения в христианстве, а Красная площадь в Москве является идеальным местом для символических представлений, которые необходимы для поддержания политического мифа. Описание Красной площади, данное С. Московичи, походит на описание сакрального места для «встреч» с богами в древних цивилизациях или жертвоприношений. «Расположенная в центре города –с одной стороны ее ограничивает Кремль; это бывший религиозный центр, где раньше короновались цари, стал административным центром советской власти, которую символизирует красная звезда. Ленин в своем мраморном мавзолее, охраняемом солдатами, придает ей торжественный характер присутствия увековеченной Революции. В нишах стены покоятся умершие знаменитости, которые оберегают площадь, к ним выстраивается живая цепь, объединяющая массу вовне с высшей иерархией, заключенной внутри. В этом пространстве в миниатюре обнаруживает себя вся история, а вместе с ней и вся концепция объединения народа» .Нужно отметить, что далеко не всегда модифицированные мифологемы удачно соотносятся с подобранными ритуалами, и далеко не всегда удается обеспечить новый ритуал удачно подобранной мифологической составляющей. Еще один прием, рассмотренный у Кассирера, –это пророчествование. «Политики нашего времени, –пишет Кассирер, –хорошо усвоили, что большие массы людей легче приводятся в движение силой воображения, чем простым принуждением… Пророчество стало существенным элементом новой политической технологии» , который можно обнаружить на любом этапе политического процесса в любом обществе. «Пророчествование, –утверждает Н.И. Шестов, –предупреждает массу и политические институты против чегото и указывает значимую цель, чем подтверждает право организованной силы на существование и даже принуждение неорганизованной массы. Политическое пророчествование, кроме того, предотвращает вероятность разрыва между организованной политической силой (партией, движением) и увлекаемыми к политическому творчеству неорганизованными гражданами» . Как правило, в политике пророчества отталкиваются от прогнозирования, которым занимаются ученые. Политики доводят эти пророчествования до населения в максимально доступной ему образной форме . Превращаясь в пророчество, прогноз упрощается, «уплощается», отдельные его стороны гипертрофируются, отношения и оценки поляризуются, –все это изменения, характерные для мифологического мышления.Например, современные аналитики предсказывают необратимость демократических перемен в России –политики пророчествуют о грядущем социальном идеале (или эсхатологической катастрофе).Пророчествование можно рассматривать как универсальный инструмент управления политическим процессом и легитимизации активности его участников.Универсальным основанием пророчеств является мифологема Золотого века. Золотой век обнаруживается в далеком прошлом как идеал, которого можно достичь на новом виткеисторического прогресса. Повышенное внимание к этой мифологеме характерно для националистических, тоталитарных идеологий первой половины ХХ века, а также для программ партий, идущих во власть, или же наоборот, потерявших власть и снова к ней стремящихся. Апеллирование к данной мифологеме в последнем случае просто обязательно: вслед за признанием факта неизбежного нарастания кризисной ситуации и предложением новейших радикальных мер по ее исправлению должен проявиться образ светлого прошлого или будущего. Нужно отметить, что современные политики прекрасно знают, что большими массами людей гораздо легче управлять силой воображения, нежели грубой физической силой. И они мастерски используют это знание. Политик становится чемто вроде публичного предсказателя будущего. Даются самые невероятные и несбыточные обещания. Пророчество стало неотъемлемым элементом в новой технике социального управления. Золотой век предсказывается вновь и вновь.Была названа при описании пророчествования, но может быть выделена и как самостоятельный прием популяризация научной информации. Имеется в виду приспособление данной информации к нуждам массового сознания, созданным обстоятельствами политического процесса. Типичным образцом такого варианта может являться партийное программное мифотворчество. Каждая партия стремится убедить общество, что только ее программа научно обоснована и объективно имеет шансы на успех. Кроме этого, этот прием используется в политической публицистике и научной литературе, рассматриваемых нами как каналы внедрения политических мифологем. К примеру, известная историографическая мифологема «Москва –Третий Рим» возникла в качестве магической формулы, публицистического образа вне всякого предварительного логического обоснования и по иной схеме, чем заявлял Э. Кассирер.Н.И. Шестов в своей монографии очень подробно рассматривает этот прием на примере мифологем советского времени. Он приводит пример мифологем «советского тоталитаризма» и «партийного руководства», которые родились в научных текстах политической философии, а вслед за этим и в политической публицистике. «…В отрицании принципа организованного политического руководства изначально лежали не разумные доводы практического порядка, а апелляция к сверхрациональным ценностям, то есть «слову магическому» .Далее мифологема «партийное руководство» закреплялась в массовом сознании через мемуарную литературу, к примеру, Н.Н. Суханова и А.Ф. Керенского .Вот как Н.И.Шестов описывает технику внедрения мифологемы «партийного руководства» в научной литературе. «Для воспроизводства мифологемы «партийного руководства» уже было недостаточно простой агитации, апеллирующей к чувствам советских людей… Необходимостью стала пропаганда принципа партийного руководства, его логическое обоснование примерами исторического прошлого… Были написаны сотни научных и публицистических работ, в которых дано всестороннее (и магическое, и эмоциональное, и сугубо научное) обоснование решающей роли партийного руководства в разных сферах общественной жизни… Благодаря такому комплексному обеспечению принцип партийного руководства устойчиво возрождался в сознании каждого нового поколения советских людей» . Другими словами, наука таким вот образом обеспечивала устойчивость советской социальнополитической мифологии и поддерживала еевлияние на политический процесс.В политической публицистике не только конструируются новые мифологемы, но и создаются мифологические образы политиков, героев времени и их врагов. Например, «имидж Ю. Андропова создавали писатель Юлиан Семенов, историк Николай Яковлев и «собственная» организация –КГБ. Семеновские произведения «Семнадцать мгновений весны» и «ТАСС уполномочен заявить» создали популярный и благородный образ органов безопасности, отсветы которого легли и на фигуры их руководителя. Н. Яковлев написал книгу «ЦРУ против СССР», выдержавшую три издания, показал масштабы «холодной войны» и значение огромной работы службы безопасности. КГБ ориентировал западного обывателя на то, что руководитель советской службы безопасности демократ по натуре, говорит поанглийски, курит «Кент», увлекается Флемингом, а Солженицына выслал из страны, чтобы сохранить его как художника слова» .А. Цуладзе отводит главную роль в конструировании политических мифов писателям. Еще Сталин называл писателей «инженерами человеческих душ». Советские писатели конструировали по заказу вождя героические образы, которые затем завладели воображением миллионов советских людей. Во время «перестройки» именно писатели разрушали советскую мифологию, создавая произведения типа «Детей Арбата», «Плахи», «Ночевала тучка золотая» и др. Особую роль в разрушении советских мифов сыграла диссидентская литература, особенно романы Солженицына и Пастернака .В середине 1990х Юлий Дубов написал роман «Большая пайка», сформировав не только образглавного героя фильма Лунгина «Олигарх» –Платона Маковского, но и литературный образ главного антигероя России –Бориса Березовского. Дубов вывел образ героя эпохи 90х –эдакий Робин Гуд, который уводит деньги изпод носа партийногэбэшной номенклатуры.Таким образом, по мнению Н.И. Шестова, политическая публицистика популяризирует научные идеи и играет роль посредника в информационном обмене между обществом и властью. Мифологемы, включенные в ткань публицистического рассуждения, оказывают наиболее эффективное воздействие в политической коммуникации. Изучение литературного мифотворчества позволяет более точно понять взаимосвязь политического мифа и общественных настроений .Символизация фактов и гиперболизация явлений действительности –еще один прием конструирования политических мифологем. Анализируя современные визуальные средства пропаганды, Р. Барт показал, как происходит фабрикация иллюзий массового потребителя журнальной продукции. Он приводит в качестве примера журнал «ПариМатч» 1956 года, наобложке которого «изображен молодой африканец во французской военной форме; беря под козырек, он глядит вверх, на развевающийся французский флаг» .Анализируя это изображение, Р. Барт показывает прежде всего его смысл. Он заключается в том, что Франция –это великая империя, и все ее сыны, независимо от цвета кожи, служат под ее знаменами. В этом смысле сообщение также адресовано всем тем, кто критикует колониальную систему. Смотрите, вот этот молодой африканец с рвением служит своим так называемым угнетателям.Изображение на обложке журнала (африканский солдат под французским флагом, отдающий честь) Барт называет «первичной семиологической системой». «Вторичной семиологической системой» здесь будет то сообщение, смысл, которое репрезентирует идеи принадлежности к французской нации и воинского долга (обе эти идеи, по Барту, здесь перемешаны). Мифологическая система складывается из двух названных семиологических систем. Из них первая выступает в роли «языкаобъекта», а вторая в роли «метаязыка», или мифа как такового.Р. Барт называет миф «похищенным языком». По мнению ученого, миф преобразует смысл в форму, а систему фактов в семиологическую систему. Миф является практически всеядным, поскольку он способен воспользоваться любым материалом –словом, изображением, чем угодно, кроме, пожалуй, поэтического языка, который, согласно Барту, оказывает ему наибольшее сопротивление. «Если воспринимать означающее мифа как неразрывное единство смысла и формы, то значение становится для нас двойственным; в этом случае мы испытываем воздействие механики мифа, его собственной динамики и становимся его читателями: образ африканского солдата... является непосредственной репрезентацией французской империи... Если мы сосредоточимся на голом означающем, то концепт однозначным образом заполнит форму мифа. В этом случае мы получим простую систему, в которой значение вновь станет буквальным: африканский солдат, отдающий честь, является примером французской империи, ее символом. Этот тип восприятия характерен для создателей мифов, например, для редактора журнала, который берет какойнибудь концепт и подыскивает ему форму» . Р. Барт показывает, что существует не только целый ряд способов воспринимать миф как сообщение, но существует и свобода выбора в восприятии. Можно занять позицию наивного потребителя, можно стать на место творца мифов. Можно даже оказаться в роли мифолога, специалиста по критике мифов. Это, в сущности, уже ничего не меняет. Мифы производятся, и их потребляют. Для массового сознания миф играет роль навязчивогоспутника, который не прекращает свою речь даже тогда, когда мы уже разуверились в правдивости его слов .Для развития государства и нации значение символов и образов страны очень велико. «Любое сообщество объединяется вокруг определенных символов, будь то тотемный столб племени, религиозные ритуалы, пирамиды древних майя, денежные знаки и идеалы «свободы», названия улиц или скульптуры, в общем, как в басне при определенных условиях даже «деревянный чурбан» в лягушачьем царстве –не самый плохой повод для преклонения и объединения. В особом ряду –люди символы, как правило, вымышленные и реальные герои, от Ильи Муромца до Дяди Сэма, Мао, Линкольна или Будды» . Политическая реальность может превращаться в миф с помощью изображения. Во Франции однимиз символов государства является Марианна. Каждый год одна из известных женщин страны примеряет на себя этот образ, становясь на время символом Франции. В этом случае процесс является двусторонним: не только, например, известная актриса визуализирует символический образ, но и этот образ дополнительно эмоционально обогащается благодаря отношению массового сознания к самой актрисе.В России образ страны символизирует «Родинамать». Мифологема Родиныматери –это не просто факт сознания, это нечто большее, являющееся центром притяжения и доминантой социального поведения людей, объединяющей разрозненное множество в единое общество с определенными традициями, способом мышления и восприятия мира. Образ РодиныМатери –«главный гарант недопущения подмены образа нации какимлибо философским или религиозным идеалом, который сразу разделит родственников на «своих» и «чужих» по мировоззренческому признаку» . Его дополняют образы «малой родины» –необходимое условие любви к Родине великой. Малая родина «начинается», как известно, с микроистории –с семьи, родни, «с той песни, что пела нам мать», «со старой отцовской буденовки, что гдето в шкафу мы нашли», и микропространства –родного дома, «старых и верных товарищей, живущих в соседнем дворе». «Микроистория и микропространство, заложенные в яркое детское восприятие, поэтизируются, становятся возвышенными и одухотворенными, эталонными для всей последующей жизни» .По мнению В. Полосина, процесс отождествления «малых родин» с одной великой Родиной в какихлибо определенных пространственных границах является самым сложным историческим заданием, и именно нерешенность этого вопроса является фундаментальной причиной хаоса и смуты. «Это отождествление возможно только в том случае, если в общественном сознании сложитсяцельная картина бытия, т.е. мифология общества, и общекультурная, и религиозная, и политическая, будет одновременно национальной» .Что касается такого приема, как гиперболизация фактов действительности, то он характерен практически для всякого политического мифа. По мнению Э. Кассирера, в мифе «ни какихто специфических различий между разными сферами жизни, ни определенных постоянных, устойчивых форм не существует. Внезапная метаморфоза может превратить каждую вещь в любую другую» . В мифе нет застывших форм, действительность динамична, эйфорична. Обыденное и сверхъестественное не вступают ни в какие противоречия. Эта гибкость и пластичность политического мифа дает политику огромные возможности. Любой объект действительности может быть наделен сверхъестественными свойствами. Ветряные мельницы становятся «великанами», а главы государств «отцами наций».Для мифа вообще характерна гипербола –преувеличение становится основным формообразующим элементом. Лишь в мифе гипербола является средством типизации, непременным способом создания той самой великой идеальной действительности.Подводя итог всему вышесказанному, можно сказать, что историкосравнительный анализ событий разных времен показывает: в них есть общие элементы –те или иные мифологемы, которые составляют ядро различных идейных течений. Мифологемы, сконструированные пять тысячелетий назад и в последние десятилетия XXвека, практически не отличаются друг от друга по внутренней логике. В мифологемы вкладывается новое содержание, и с этим новым содержанием они беспрепятственно входят в массовое политическое сознание людей через каналы СМИ, публицистику, научную и мемуарную литературу. Мифологемы, используемые со знанием их функциональных возможностей и специфических особенностей, способны оказать серьезное влияние на реализацию определенного замысла по отношению к политической действительности; говоря словами Р. Барта, «политическая незначительность мифа зависит лишь от внешней ситуации. Как мы знаем, миф есть ценность; меняя его окружение, ту общую (и преходящую) систему, в которой он помещается, можно точно регулировать его эффект» .

Ссылки на источники1.Кассирер Э. Техника современных политических мифов // Вестник МГУ. –Сер. 7. Философия. –1990. –№2. –С.160–166.2.Барт Р. Мифологии. –М.: Издво Сабашниковых, 1996. –320 с.3.Барт Р. Указ. соч. 4.Барт Р. Миф сегодня // Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. -М.: Прогресс; Универс, 1994. С. 72–130.5.Лебон Г. Психология масс. –Минск,М., 2000. –320 с.6.Гаджиев К. Политическая философия. –М.: Экономика, 1999. –606 с.7.Барт Р. Миф сегодня.Указ. соч.8.Полосин В.С. Миф. Религия. Государство. –М.: Ладомир, 1999. –440 с.9.Шестов Н.И. Политический миф теперь и прежде / Под ред. проф. А.И. Демидова. –М.: ОЛМАПРЕСС, 2005. –414 с.10.Шестов Н.И. Указ. соч. 11.Кассирер Э. Указ. соч.12.Шестов Н.И. Указ.соч. 13.Белкин А. Вожди или призраки. –М.: Олимп, 2001. –287 с.14.Шестов Н.И. Указ. соч.15.Суханов Н.Н. Записки о революции. В 3т. –М.,1991.–1030 с.; 16.Шестов Н.И. Указ. соч.17.Там же.18.Цуладзе А. Политическая мифология. –М.: Эксмо, 2003. –384 с.19.Шестов Н.И. Указ. соч.20.Барт Р. Миф сегодня.Указ. соч.21.Барт Р. Мифологии. Указ. соч.22.Барт Р. Миф сегодня. Указ. соч.23.МисюровД. Моделирование социальнополитического взаимодействия на основе формирования государственной символики в Российской федерации: состояние и перспективы. –М.: МАКС Пресс, 2004. –112 с.24.Полосин В.С. Указ. соч. 25.Там же. 26.Там же. 27.КассирерЭ. Опыточеловеке. –М.: Гардарика, 1998.–784 с.

28.БартР. Мифологии. Указ. соч.

Shulga Nadezhda,Ph.D. in philosophy, associate Professor of the Department «Public relations, service and tourism», Omsk State Transport University, [email protected] mythmaking in the mediaAbstract. The article considers the system of functioning of the myths in the mass political consciousness. Identified methods of influence of mass media by means of mythological elements in the mass consciousness. The main emphasis is on the methods of implementation of political myths in the media.Keywords:myth, mythology, mass communications, mass media, political mythology.

Горевым П. М., кандидатом педагогических наук, главным редактором журнала «Концепт»

Миф , согласно философским определениям, представляет собой живое воспроизведение действительности, отличающееся синкретическим единством чувства и мысли, силы и действия ; феномен сложного иерархического взаимодействия в индивидуальном и массовом сознании и коллективном бессознательном архетипических оснований с рациональной интерпретацией реальности . Термин "миф" (от греч. mythos – рассказ) означает сказание, предание. У древних народов в мифе концентрировались представления о происхождении мира, о явлениях природы, о богах и легендарных героях, поэтому содержание мифа уходит "корнями в сакральные пласты реальности, может восприниматься на различных по степени глубины уровнях: символическом, аллегорическом или знаковом" .

Понятие "миф" может быть раскрыто, в частности, как фантастические сказания о происхождении мира. Вместе с тем в мифе в закодированном виде предстают ценности общества и универсальные структуры человеческого разума .

Проблема мифа занимает существенное место в мироощущении эпохи постмодерна. По мнению И. П. Ильина, постмодернизм сам представляет собой не просто миф, а величайшую химеру современности: "Культурное сознание любой эпохи, принимаемое большинством современников как нечто само собой разумеющееся, тем не менее никогда не дается им в виде абсолютно ясной для них самих и непротиворечивой системы идей. Но вряд ли оно дается в полной ясности и тем, кто усомнился в его очевидности, – философам и культурологам, “критикам” собственной современности: пытаясь объяснить механизмы функционирования современного им культурного бессознательного, они лишь дополняют новыми красками миф своей эпохи – ту совокупность представлений, которая кажется очевидной, но не дает прояснить свои основы. Так, руками ученых эпоха создает миф собственного самообъяснения, и чем призрачнее, химеричнее эпоха, тем фантастичнее этот миф" .

Миф зарождается в коммуникативной системе, приобретает символические свойства, воспроизводя действительность в предметных формах, искажающих и создающих новую, более совершенную и привлекательную реальность. По Ж. Бодрияру, в процессе информационной симуляции происходит замена реального знаками реального (симулякрами), не являющимися аналогами действительности . Живое воспроизведение действительности, отражаемое в различных формах, ограничено во временных и пространственных границах. Обычно миф содержит одну значимую идею. Однако один миф, как в цепной реакции может порождать другой (или уничтожать его).

Миф рассматривается как современное коммуникативное сообщение, имеющее психологическое основание. Как отмечает Р. Гальцева, "человек теперь ищет не истину мироздания, а сюжет для построения мироздания – как мотив, годный для обыгрывания; когда на место добросовестного изыскания, напряженного размышления встает конструирующее, творящее воображение, когда философ становится “автором”, познание – “изобретением”, а философия – “мифом”" .

Человек переживает большую психологическую драму, когда разрушаются его иллюзии, а не когда он испытывает реальные трудности. Объективная и полная информация больше способствует стабилизации общества. Однако мифы – это реальность и западной, и отечественной прессы. Мифы входят в систему организованной пропаганды, когда властным структурам, политическим силам, монополиям необходимо для сохранения стабильности именно этих структур прибегать к маскировке действительности, оправдывать цели дезориентации.

Большинством философов миф понимается как элемент духовной и практической жизни, который сохраняет свою первоначальную функцию – поддерживает определенную систему ценностей и определенные нормы поведения. По мнению Е. М. Мелетинского, элементы мифологического могут сохраняться наряду с элементами философского и научного знания .

Социальные мифы соответствуют общественным настроениям и являются важной частью картины мира, которая, в свою очередь, базируется на ценностях и стереотипах массовой аудитории. Конструирование политического мифа предполагает видимость правдоподобия. Живучесть мифов объясняется тем, что первоосновой для них служат объективные обстоятельства (социальное расслоение, этнические конфликты) и условия, связанные с конкретным временем и событиями – локальные войны и террористические акты, ситуации, в которых проявляется ложь политиков или бездарность их решений).

Есть и другие причины сохранения мифа в современном мире. Одна из них в том, что, как утверждает главный редактор журнала "Искусство кино" Д. Дондурей, "мифология для огромной части людей важнее, чем реальность... Должны существовать идеальный мужчина, идеальная женщина, идеальный ребенок, идеальный лидер. Это особенная тяга человека к праперсонажам, идущая с доисторических времен" .

Как считает исследователь журналистики Г. С. Жирков, существенную и целенаправленную роль в процессе мифологизации имеет субъективный фактор. Одномерное, искусственное воспроизведение действительности вызывает эффект одномерного восприятия .

В основе современных механизмов социальной мифологизации лежат подтасовки, извращения фактов, событий, документов. Все больше вносятся такие подходы в политические отношения, в том числе и с помощью имиджмейкинга. Формируются ложные репутации, прославляются имена предателей и трусов, с одной стороны, а с другой – принижаются титаны. Социологическое исследование "Герои и антигерои" выявило симпатии и антипатии к деятелям времен революции. Благодаря мифам в массовом сознании коренным образом изменились представления о таких людях, как Ленин, Бухарин, Троцкий, Керенский, Колчак, Николай II, Сталин .

Идеологическая и концептуальная дезинформация характерна практически для всех видов и типов пропаганды. Эпоха перестройки в России породила немало мифов, построенных на искаженной информации, превратных представлениях, таких как "Россия была чудной, замечательной расово и религиозно бесконфликтной страной с бурной развивающейся промышленностью (стали выплавляли больше всех в мире)", но пришли "“гады-супостаты” большевики и все испортили"; "Сталин был бездарен во всем: и войну, что ставят ему в заслугу, проиграл, трупами советских солдат немца завалил. И вся-то наша жизнь была не жизнью вовсе, а провалом в истории, безвременьем". Такая картина мира в значительной степени обусловила возникновение мировоззренческих стереотипов в массовом сознании. Совершенно верно определяет природу мифов журналист Г. Беликова, которая считает, что "мифы рождались в пылу борьбы со старыми догмами, не совсем корректно, а зачастую с помощью фальсификаций" .

Многие исторические события благодаря массированным пропагандистским акциям однозначно запечатлевались в памяти людей, имели единственную трактовку. Однако с годами основания для такой оценки размывались.

До сих пор существует миф о вероломности нападения Японии на американскую военно-морскую базу Перл-Харбор на острове Оаху, где находился американский тихоокеанский флот. События произошли 7 декабря 1941 г. Однако анализ исторических документов показывает, что этот миф имеет под собой мало логических оснований. К 7 декабря в Перл-Харборе находились 93 корабля, военно-воздушные силы имели 394 самолета, ПВО обеспечивалась 294 зенитными орудиями, и гарнизон базы насчитывал 42 959 человек. Для атаки на Перл-Харбор японское командование выделило авианосное соединение под командованием вице-адмирала

Тюити Нагумо в составе 23 кораблей и восьми танкеров . Соединение состояло из ударной группы, насчитывавшей шесть авианосцев, группы прикрытия (дивизия линейных кораблей), двух тяжелых крейсеров, одного легкого крейсера и девяти эсминцев, передового отряда в составе трех подводных лодок и отряда снабжения из восьми танкеров. Авиационная группа соединения насчитывала в общей сложности 353 самолета.

Американское правительство всегда имело мощную разведку и не могло пропустить огромную японскую армию, надвигающуюся по воде и воздуху, и сейчас уже ни для кого не секрет, что правительство Рузвельта знало о готовящемся нападении, но для создания мифа "о застигнутых врасплох" не то, что ничего не сделало для предотвращения нападения, а напротив, ему способствовало. Около года США планомерно воздействовали на Японию: были заморожены активы Японии в Америке, Панамский канал был закрыт для ее перевозок – шло постепенное прекращение экспорта жизненно-важных товаров в Страну восходящего солнца. Затем США убедили Британию также устроить Японии торгово- экономическую блокаду.

За два дня до трагедии базу Перл-Харбор покинули авианосцы – главная ударная сила ВВС США. Американский истеблишмент поддерживал доктрину невмешательства США во Вторую мировую войну, и атака на Перл-Харбор стала тем поворотным пунктом, который принципиально изменил позицию американской политической элиты .

Ф. Рузвельт понимал: никто не осмелится сказать, что об этой атаке было известно. Типовое положение гласило: Президент США не может допустить, чтобы уничтожили его главную военно-морскую базу. Лишь спустя годы стало ясно: грандиозная провокация заставила мир (а главное граждан внутри страны) поверить, что, вступив в войну, Америка защищала себя, хотя на самом деле она атаковала.

Психологи определяют негативные последствия социальной мифологизации. "Произошла своеобразная аберрация сознания, – пишет В. Коваленко, – охватившая все слои населения, а интеллигенцию в особенности, из всего разнообразия жизни видно только материально-заземленное, вещное, изо всех человеческих побуждений – лишь примитивно-собственническое, первобытное – неполнота, односторонность видения" . Верхоглядство присутствует во взглядах людей, которые объясняют поступки других граждан (имеющих иные установки) упрощенно-низменными мотивами. С этих упрощенческих позиций рассматривается и поведение целых народов – Башкирии, Татарстана, Якутии .

Политолог А. П. Бутенко обращает внимание на то, что до сих пор имеют хождение мифы о "несостоятельности взглядов Маркса и Энгельса", о "фиаско социализма: поднявшиеся к свободе массы разочаровались в нем, он им опротивел" и о лидерах бывших республик как о недюжинных либералах, друзьях народа" .

Механизм закрепления мифа – в многократном его повторении. Такой миф становится носителем истины, недоступной рациональному объяснению. Еще в 1934 г. Альфред Розенберг написал книгу "Миф XX столетия", где отстаивал необходимость создания "мифической истины", которая эфемерна перед научным описанием исторической действительности, но способна обладать пропагандистским преимуществом. По его мнению, миф необходимо прировнять к мировоззрению. Сам А. Розенберг преуспел в создании мифа "почвы, крови, расы", отстаивая исключительность арийцев. При этом, ссылаясь на авторитеты русских писателей, он конструировал миф об "ущербности", болезненности русской нации, "снова и снова перечеркивающей порывы ввысь" . "Сломленная личностью душа, которую показал Достоевский, тем не менее, имеет наглость пытаться обратить мир в свою веру". А. Розенберг пророчествовал о наступлении "царства бесов". Миф "расовой души", предложенный писателем, апеллировал к нравственным инстинктам человека. В представлении А. Розенберга русский человек – наглый (обратная сторона унижения) и лживый (стремится показать себя кем-то другим, нежели есть на самом деле). В этих суждениях больше предвзятости, нежели правды.

Однако эти мифы находят отклик у отдельной части наших современников .

Примером национальных мифов о России и русских может служить и так называемая "соборность" – привычка к общинной жизни и потребность в сильной власти, которые якобы мешают стране воспринять либеральные ценности. Между тем исследования тартуских социологов за последние 15 лет опровергли предположения об органической неспособности русского человека жить в условиях рыночного капитализма и конкуренции и примириться с имущественным неравенством. Выводы сделаны на основе репрезентативной выборки: в одном из последних исследований, например было опрошено 11 тыс. человек со всей России, от Камчатки до Карелии, причем все они являлись, как заявляют социологи, этническими русскими.

В области национальных и этнических отношений получили распространение и другие, расовые мифы, среди которых можно назвать европоцентризм, утверждающий приоритетность духовного уклада европейской культуры, американоцентризм, рассматривающий Америку в качестве форпоста мировой цивилизации, афроцентризм, связанный с утверждением и возвышением ценностей африканской культуры. Элементы мифологизации расовых различий, по мнению ученых, сопровождают "индуизацию", реисламизации) и многие другие этноконфессиональные процессы современности . Способность мифа "затемнять" сознание, сглаживать разницу или "оправдывать" противоречия в бинарных оппозициях (добро и зло, правда и ложь и т.д.) делает его одним из средств манипулятивного воздействия на человека .

Действительно, практически о каждом народе земли существуют национальные мифы – положительные и отрицательные, созданные народами о самих себе и о других. Выделяют психические черты, присущие членам той или иной нации, частоту проявления определенного типа личности, систему позиций, разделяемых значительной частью данной нации и выраженных в продуктах культуры. Немцев принято считать аккуратными и педантичными, американцев – оптимистичными и самоуверенными, французов – склонными к романтическим приключениям, итальянцев – экспансивными и шумными, шотландцев – гордыми и скуповатыми, финнов и эстонцев – флегматичными. В СМИ нередко можно встретить негативные образы малообразованных, самодовольных американцев или ленивых и простодушных горцев.

Противоречащие друг другу сведения, полученные из альтернативных источников, также могут служить основой мифов. Мифы всегда имеют под собой реальную основу. Быстрому их распространению часто способствуют низкая информационная культура, наличие стойких предубеждений к сведениям, распространяемым официальным источником, а также склонность к некритическому восприятию действительности.

Средства массовой информации всегда были важным фактором поддержания мифов. Они выступают в двух ипостасях: как трансляторы и ретрансляторы мифов. Теоретики пропаганды (У. Липпман и др.) считают, что представления людей о содержании реальных событий, сформированные при помощи СМИ, являются по большей части интерпретацией намеренно сконструированных представлений о реальном содержании. Средства массовой информации становятся посредником "между мифотворцами и зрителями. Это особая среда, обладающая рядом уникальных свойств, которые превращают его не только в канал доставки мифов, но и в фабрику по их производству" .

Важная причина живучести мифа кроется в высокой степени внушаемости тех, кто не в состоянии справиться с потоком деструктивной информации в СМИ и попадает под воздействие различных мифов, рисующих либо райскую, идиллическую картинку (гламурная жизнь), либо катастрофическую. Так, трансцендентные мифы порождаются изобилием асимметричных фактов – чудес и неожиданностей, какими, например, заполнен канал "ТВ-3" .

В научном дискурсе мифологию рассматривают сегодня как суггестивную технику, эффективность которой "заключается в неоднозначности ее заполнения: с одной стороны, используется эффект прайминга, активизирующий привычные когнитивные структуры потребителя медиапродукта, в частности, конструкты древнего мифологического мышления. С другой стороны, в знакомый и потому привлекательный контекст вводится чуждое ценностное ядро, что ведет к расшатыванию и разрушению ментальных моделей, децентрирует саму сущность национальной культуры, превращая ее в элементарный симулякр" .

Мифогенная природа СМИ сказывается в распространении сообщений о псевдособытиях: аномальных зонах (Бермудский треугольник); контактах с эзотерическими силами (Шамбала и т.п.), инопланетными цивилизациями; чудодейственных излечениях; встречах с загадочными существами (снежный человек). В массовом сознании ТВ воспринимается не столько как источник информации, сколько как символ власти, что-то вроде скипетра .

Так, например, структура телепрограмм типа "Вести" ежедневно и ритуально воспроизводит картинки официальной линии властей всех уровней, воспитывая культовость правительства.

В постперестроечное время на основе мифов серии был создан целый эпос о новом классе – "new russian", новые русские. В пилотном номере газеты "Коммерсант" этим термином был обозначен класс, который восхвалялся в газете "Daily". Использовался сакральный язык и новая стилистика. "Как все скандинавские воины украшали свое оружие магическими рунами, так и ныне принято писать на коммерческом теле (одежде) хоть что-нибудь по-английски ".

Сегодня пресса получает большую возможность приблизиться к наиболее адекватному отражению действительности путем отказа от тенденциозного, предвзятого и некритического взгляда на мир, стереотипа и заданности, которые

в прошлом способствовали формированию мифологического сознания.

В установлении исторической правды немалую роль играют западные исследователи. Так, в книге Р. Маккиэна "Петербург между двумя революциями" был поставлен вопрос: "Авангард пролетариата в России – миф или реальность?" Изучив статистику численности пролетариата в городах, в частности в Петербурге, количество участвующих в забастовках, их продолжительность, результаты принятых резолюций и др., он приходит к выводу, что приверженность пролетариата к социализму не была четко выражена, выдвижение политических требований было крайне редким. Подавляющее большинство рядовых рабочих Санкт-Петербурга предпочитали новую коммерческую литературу (короткие детективы, приключенческие и женские романы, бульварную прессу). Петербургская бульварная "Газета копейка" в 1910 г. достигла беспрецедентного тиража в 250 тыс. экземпляров. Тиражи большевистских, эсеровских и меньшевистских изданий в 1914 г. колебались от 10 до 40 тыс. (общий тираж). Весь собранный материал заставляет переосмыслить привычные представления и задуматься над природой мифа о российском пролетариате.

За последнее время в отечественной историографии, литературе и журналистике были развенчаны мифы времен Гражданской войны, Первой и Второй мировых войн, разрушены легенды о многих известных персоналиях и организациях.

События выборной кампании в Государственную Думу реанимировали следующие мифы: 1) в случае смены нынешнего режима произойдут всякие ужасы (откат назад, хаос, кровопролитие), "революции мы уже много раз проходили"; 2) у оппозиции нет сильного лидера; 2) демократия опасна, так как к власти придут ужасные диктаторы или фашисты, власть – "единственный европеец"; 4) политика – грязное дело и ничего не решает в нашей жизни, лучше от нее отстраниться или заниматься "малыми делами"; 5) лидеры либеральной внесистемной оппозиции – это тс самые, которые уже были у "кормушки" и были убраны от нее; это люди 1990-х гг., их время уже прошло; 6) у либералов нет программы и конструктива; 7) у этой власти нет альтернативы, и голосовать не за кого .

Мифы непроверяемы, неопровергаемы, а их природа такова, что порождает доверие к ложным интерпретациям действительных фактов. Политическая мифология имеет два основания доверия: креденда – область рационального сознания, соответствующая политическим доктринам, строящаяся на доверии к власти на когнитивном уровне, и миранда (сверхъестественное) – совокупность мифов, ритуалов, символов, содержащих такие коммуникативные средства, как лозунги, флаг, гимн, невербалика. Апелляция к эмоциональной сфере пробуждает чувство лояльности индивида к власти .

Большой простор для мифотворчества открывает Интернет. Так, например, источником мифов являются сетевые дневники . В середине 1990-х гг. в сетях появлялись "виртуальные личности", например, "виртуальная любовница поэтесса Лиля Фрик" (очевидная аллюзия на Лилю Брик), виртуальный кот "Аллерген". Ряд авторов текстов выступали под никами "Мэри Шелли", "Виктор Степной", Катя Деткина", "Май Иванович Мухин". Последний был выдумкой писателя Романа Лейбова, выражением его личности, и объектом творчества, и самостоятельным субъектом. Его персонаж нс только выдавал тексты, рецензии, интервью других авторов, но имел свою "биографию и документы, удостоверяющие личность", которые неоднократно публиковал в Сети и присылал в печатные журналы .

Новая мифология может существовать в разных пространствах коммуникации, создавая основы для разных взглядов и идеологий, вызвать масштабные массовые действия как положительного, так и отрицательного свойства.

Мифологизация становится одним из важнейших методов имиджевой коммуникации, направленной на создание сообщения, воздействующего на двух уровнях: сознания и подсознания. Мифологическая коммуникация нацелена на аудиторию, воспринимающую содержащийся в мифе образ, но не предусматривает автора сообщения. Таким образом, миф становится неопровержимым сообщением, поскольку передается на уровне обезличенного источника информации (объекты имиджевой коммуникации ссылаются на высказывания типа "так говорят"). Миф, будучи символической, превращенной формой действительности, оказывается, как считает Э. Кассирер, одной из символических форм культуры, создаваемой воображением и переосмыслением реальности, подобно созданию искусства. Вместе с тем образы, в которых живет миф, никогда не воспринимаются как образы. Они считаются не символами, а действительностью. Не возникает стремления критиковать или отвергать их; они должны восприниматься без тени сомнения . Следовательно, у журналиста появляется возможность манипулировать сознанием читателя.

• Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991. С. 28–29.
• Лотман Ю. М., Успенский Б. А. Миф – имя культуры //Лотман Ю. М. Избр. ст.: в 3 т. Таллинн, 1992. Т. 1. С. 58–76.
• Символы // Энциклопедия символов. URL: simbols.ru; Энциклопедия знаков и символов. URL: znaki.chebnet.com/s10.php?id=11

МЕХАНИЗМЫ ВЛИЯНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИНФОРМАЦИИ В СМИ НА ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ Надія Чурсова

Политическая жизнь современной России целиком и полностью зависит от средств массовой информации. Искусство формирования навязчивых образов и манипулирование общественным сознанием достигло такого технологического уровня, который позволяет формировать взгляды и политические предпочтения людей. Деятельность СМИ практически полностью контролируется государством. В "демократическом обществе" также присутствуют элементы пропаганды. Для успешного внушения используется ряд методов, формирующих политическую культуру и политическое сознание общества. Цель исследования - рассмотреть социально-психологические механизмы внушения посредством формирования мифов, стереотипов, имиджей, слухов. На сегодняшний день российское общество трудно назвать гражданским, потому что в нем не соблюдаются принципы демократического государства. Аудитория СМИ мало включена в политический процесс, политические решения принимает государственная верхушка и общественное мнение часто используется как фактор давления на массы. Большинство представителей общества не считают своё мнение решающим и остаются пассивными. Манипулирование осуществляется с помощью методов подсознательного стимулирования, когда отношение аудитории к тем или иным явлениям окружающей среды формируется с помощью стандартизованных упрощённых представлений (стереотипов, имиджей, мифов, слухов), которые внедряются в поток "организованных" новостей, автоматически вызывая в массовом сознании отрицательную, либо положительную реакцию на конкретное событие. Задачи СМИ в процессе убеждения - создать прочное, устойчивое отношение к данному явлению, не только формирование убеждений, но и побуждение к действию, воспитание привычек. На протяжении всей истории человечества можно различать различные примеры внушения. Благодаря своей биологической природе человек подвержен внушению, подражательности и заразительности. Некоторые психологи утверждают, что подверженность внушению - постоянная участь человека. Но механизмы внушения не всегда работают одинаково. На различных этапах своего развития общество может быть более или менее склонно к внушению. Существует мнение, что в обществе, развивающемся по законам демократии, эффективнее действуют механизмы логического убеждения. В условии тирании, диктатуры, монархии народ, не привыкший к мыслительной деятельности, наиболее подвержен внушению. Установки молодого поколения в гитлеровской германии были изменены в течение 5 - 8 лет, в Советском Союзе в течение 10 лет (с 1931 по 1941 год). Различные приемы, применяемые в целях манипуляции, отрабатывались в Германии во время первой мировой войны. Например, в радиопередачах использовались приемы звукового воздействия, искусственно усиливающего агрессивные переживания толпы. Все речи Гитлера сопровождались музыкой из опер Вагнера. Тяжелая, сложная музыка оказывала гнетущее впечатление на слушателей, создавала ощущение надвигающейся военной машины. Использовался также прием "эффект заражения " людей в толпе особым эмоциональным состоянием. Трансляция по радио парадов, маршей, митингов проводилась для нагнетания массового психоза. Согласно механизму поведения в толпе, человек становится частью массы, попадает под власть страстей. В своей работе я рассматриваю внушение по средствам формирования мифов, имиджей, слухов, но существует масса других методов внушения, которые также эффективны. Одним из примеров является механизм создания "образа врага", в основе которого заложена идея дегуманизации. Враг должен быть непохожим (другой национальности), он агрессивен, от него нужно защищаться. Нужно внедрять только плохую информацию о враге и создавать преграды для информации, несущей положительную оценку. Например этот метод описан в книге Л. Лайдбарджира "Психологическая война". Немцы в войне с французами посылали фальшивые письма из разных городов, раскрывающие о том, что их (французских солдат) жены прелюбодействовали, и что они заболели венерическими заболеваниями. В пропаганде времен вьетнамо-американской войны также использовался этот прием. Вьетнамцы изображались на одно лицо (на фотографиях в СМИ). В свою очередь сами вьетнамцы воспринимали американцев как "неуклюжих громил". Формирование мифа является наиболее эффективным исторически сложившимся механизмом внушения. В современной ситуации "миф" представляет как собственно греческий термин (mythos - предание, сказание) так и то значение, которое было введено европейскими учеными с начала XIX века. Культурные, национальные и религиозные институты образуют мифы, которые представляют собой "систему, моделирующую в умах индивидуумов, входящих в группу, окружающий мир и его фрагменты". [цит. по 4] У аудитории уже есть свое представление о действительности. Миф достраивает его и направляет в нужное русло, либо упрощая либо трансформируя действительность. Миф должен быть основан на конкретной традиции, существующей в обществе. Невозможно внедрить совершенно новые отличные ценности, противопоставляя их традиционным. Мифотворчество естественно для общества. Общество не существует без мифа (мифа культуры, традиции своего народа). Общественное сознание настолько инертно, что правильно преподнесенная информация в форме мифа моментально внедряется в его структуру. Миф воспринимается догматически. Созданный миф о благе коммунизма до сих пор живет в сознании старшего поколения. Миф создает "политическую сказку" в сознании человека. Эта сказка нужна людям, чтобы верить, трудиться, жить на благо кого-то. Нужно только грамотно ее сочинить, как только люди саами распределяют роли и начинают играть согласно чьим- то правилам. Мифотворчество позволяет фальсифицировать политические события, мифологизировать политических деятелей. Осуществляемые государством памятные даты, празднование годовщин исторических событий, чествование выдающихся деятеле современности, уважение к символам тоже является способом мифологизации общественного сознания. Этот метод широко используется на Западе. В нашей стране, в связи с изменениями в политической системе символы государственности только начинают проникать в сознание. С помощью мифов искажается представление о политических лидерах прошлого. Благодаря мифам в процессе "демократизации" общества коренным образом изменились представления о таких людях, как Бухарин, Дзержинский, Керенский, Колчак, Николай II, Сталин, Ленин, Троцкий. Порой миф способствует опровержению истинных фактов событий, которые зачастую воспринимаются людьми как небылицы. Именно так воспринимались рассказы афганцев том, что они участвовали в настоящей войне, поскольку пропагандой в массовом сознании был "закреплен" миф об ограниченном контингенте советских войск в Афганистане. В таких коммуникативных ситуациях действует психологический механизм пристрастной ассимиляции новых знаний. Специалисты утверждают, что возможности для возникновения и распространения массового социального мифа, а также злоупотребления им с помощью средств массовой коммуникации в современном обществе не уменьшились, а увеличились. Миф может внедряться в сознание по средствам стереотипов. Но внушение информации в форме стереотипа является также и отдельным механизмом социально-психологического воздействия на аудиторию. Большинство исследователей едины во мнении, что стереотипы можно "навязывать" через средства массовой информации. Они формируется под воздействием двух факторов: бессознательной коллективной переработки и индивидуально-социокультурной среды, а также при целенаправленном идеологическом воздействии с помощью СМИ. В отношении политической власти у старшего поколения присутствует стереотип "навязывания", "твёрдой руки" политика; стереотип "оборонного сознания", то есть отказ от ориентации на чужой опыт. Понятие "стереотип" впервые введено в оборот известным американским журналистом Уолтером Липпманом в 1922 г. в книге "Общественное мнение", где он определяет стереотип как упрощенное, заранее принятое представление, не вытекающее из собственного опыта человека. Он возникает на основе опосредованного восприятия объекта: "Нам говорят о мире до того, как познаем его на опыте". Стереотипы, по утверждению У.Липпмана, первоначально возникают спонтанно, в силу "неизбежной потребности в экономии внимания". Они способствуют формированию традиций и привычек у населения. Они - крепость, стоящая на страже наших собственных традиций, и под ее прикрытием мы можем чувствовать себя безопасно в том положении, которое мы занимаем". Стереотипы оказывают воздействие на формирование нового эмпирического опыта: "Они наполняют свежее видение старыми образами и накладываются на тот мир, который мы воспринимаем в своей памяти". Хотя степень их адекватности чрезвычайно лабильна, стереотипы - преимущественно неадекватные образы объективной реальности, основанные на "ошибке" человека, по привычке принимающего предвзятое за видение". "Стереотип однозначен; он делит мир на две категории - на "знакомое" и "незнакомое". Знакомое становится синонимом "хорошо", а незнакомое - синонимом "плохо". [цит. по 1] Стереотип содержит в себе оценочный элемент. Липпман считал, что стереотип нейтрален. Оценочный элемент выступает в виде установки, эмоционального общения. Стереотип - не просто упрощение. Он "в высшей степени заряжен чувствами". Оценочный элемент стереотипа (установка) всегда сознательно детерминирован, поскольку стереотип, выражая чувства личности, ее систему ценностей, всегда соотнесен с групповыми чувствами и групповыми действиями. Отсюда следовал вывод о возможном единстве стереотипов у тех или иных социальных институтов и социальных систем. Стереотип, размышлял далее У. Липпман, не адекватен. Стереотипы ("предрассудки") эффективно управляют всем процессом восприятия, являясь эталоном оценки и соответственно защиты личности, входящей в данную группу. В конечном счете, стереотипы способствуют процессу толкования социально-политического единства группы. При этом формирование стереотипа проходит три этапа, в результате чего сложный объект сводится к схеме и хорошо известным признакам. В книге "Средство для миллионов" Р. О"Хара называет эти три этапа: первый - "выравнивание", второй - "усиление", третий - "ассимиляция". Вначале сложный дифференцированный объект сводится к нескольким готовым, хорошо известным формам (признакам), а затем выделенным характеристикам объекта придается особая значимость в сравнении с той, которую они имели, будучи составными элементами целого. Наконец, выбираются "выровненные" и "усиленные" черты объекта для построения образа, близкого и значимого для данного индивида. Человек, привыкший к ситуации, реагирует автоматически. "Интенсивность реакции, - по мнению О"Хара, - будет зависеть от интенсивности эмоционального воздействия, от искусства манипулирования стереотипами. Механизм формирования имиджа в процессе массовой коммуникации широко используется в предвыборной кампанию. Создается внешний рисунок роли, который позволяет СМИ воспроизвести в сознании образ, который кардинально отличается от реальной личности. Важно не то, что предлагает кандидат, а то, что воспринимает аудитория, которая реагирует на образ, а не на человека. Впечатление аудитории от образа зависит больше от СМИ, чем от самого кандидата. Британским психологом Лазерсфельдом разработана технология создания имиджа, которая используется западными имиджмейкерами и сейчас. Она заключается в том, что в определенный момент по всем СМИ запускается проблемная тема. Например, экологическое состояние региона. Впоследствии конкретный кандидат с серьезными и взвешенными заявлениями, а конкуренты оказываются не готовыми к обсуждению этой тематики. В частности, эта технология была применена в США во время предвыборного марафона Рейган-Картер в 1980 году. Внешняя политика Джимми Картера устраивала практически всех. По данным агентства Gallup, рейтинг соперников отличался на 1,5-2 %. Когда группа американских дипломатов оказалась в заложниках в Иране, Рейган выступил с резкой критикой внешнеполитического курса администрации. Рейтинг Рейгана заметно вырос. Наиболее эффективным в создании имиджа является телевидение, потому что визуальное восприятие играет большую роль в процессе воздействия на мнение аудиторию Примером этого является случай из избирательной кампании 1906 г. в США, когда Кеннеди побеждает Никсона. Кеннеди в полной мере тогда воспользовался преимуществами нового тогда телевидения. Кульминация дебатов наступила, когда по сговору с командой Кеннеди в студии подняли температуру. Грим у Никсона потек и он выглядел как человек, вспотевший от вопросов. По результатам опросов телезрителей теледебаты Никон проиграл вчистую. Однако интересно, что те, кто слушал дебаты по радио, считали, что выиграл как раз Никсон. Механизм внушения по средствам слухов чаще всего используется вместе с механизмом создания имиджа. Слухи - вид информации, появляющийся спонтанно в силу информационного вакуума среди определенных слоев населения, либо специально кем-то распространяемой для воздействия на общественное сознание. Условиями превращения обычной информации в слухи являются то, что информация должна быть значимой и понятной для объекта воздействия, обладание этой информацией должно способствовать повышению престижа транслятора слуха. В предвыборной кампании политтехнологи опираются на слухи, распространяя ту или иную важную для политика информацию. Таким образом, исходя из вышесказанного, мы видим, что СМИ играют важную роль в процессе внушения той или иной политической информации. Однако эффективность механизмов внушения напрямую связана с состоянием общества на момент времени, прибывает ли оно в состоянии стабильности, либо наоборот. Механизмы внушения отличаются друг от друга по качеству и времени своего воздействия. Формирование стереотипов рассчитано на краткосрочный период времени. Создание мифов оказывает длительное воздействие на аудиторию. Но все механизмы объединяет то, что именно благодаря им формируется политическая культура и сознание общества. Механизмы воздействия по средствам формирования имиджей и слухов рассчитаны на моментальное воздействие (например, период предвыборной кампании). С помощью СМИ в общественное сознание внедряется миф о национальности, традиции народа. Люди верят в политику своего государства, не замечая ни экологической катастрофы, ни других серьезных проблем. Без мировоззрения, сформированного СМИ, общество уже не сможет существовать на информационном этапе своего развития. Вопрос лишь в том, кто и с какими намерениями управляет механизмами внушения. От этого зависит будущее человечества.

"Известия" в очередной раз демонстрируют свою полную некомпетентность, и все более отчетливо проявляющуюся желтизну издания. А практически все остальные Российские СМИ в очередной раз доказывают, что слово "истина" для них пустой звук, важнее рейтинги, пусть и ценой распространения ложной информации. Практически все ведущие СМИ России клюнули на очередную жаренную уточку Известий, и распространили ложную информацию под броским, искажающим суть, заголовком.

Итак, давеча "Известия" сообщили, что Глава Росавиации доложил правительству, что ГЛОНАСС на российских самолетах оказалось бесполезной

Росавиация тут же опровергла эти заявления, чего и следовало ожидать, некомпетентность журналистов газеты давно уже мало у кого вызывает сомнения, тем более что в таком деле компетентность и не нужна, ведь травить ГЛОНАСС очень модно, и хорошо влияет на рейтинги, менстрим таков, если говорить западными терминами.

"Это является некомпетентным заявлением журналиста, к которому неизвестно каким образом попала служебная переписка. Журналистом полностью искажен смысл переписки , в действительности в ней указаны меры, предпринимаемые Росавиацией по внедрению системы ГЛОНАСС на всем парке воздушных судов", - сказали в агентстве.

Возможно, следовало бы разместить эту статью в раздел "мифы СМИ" т.к. в часто можно найти сведения будто бы Россия соседствует по качеству жизни с беднейшими странами Африки...

Посмотрел сайт Всемирного Банка, список стран мира по ВВП

Объединенная судостроительная корпорация (ОСК) не располагает информацией о срыве или отсрочке подписания контрактов по "Бореям" и "Ясеням" с Минобороны РФ . Об этом сообщил сегодня ИТАР-ТАСС официальный представитель ОСК.

"В связи с настоящей истерией, развязанной некоторыми СМИ вокруг темы контрактов между Минобороны и ОСК, хотел бы отметить, что такая позиция не способствует успешному завершению переговорного процесса", - сказал он.

"В подобных ситуациях, когда целый ряд фактов, связанных с данной темой, не может быть обнародован по соображениям секретности, важным моментом поведения СМИ должна быть профессиональная ответственность журналистов, - подчеркнул официальный представитель. - В связи с этим обращает на себя внимание, что уже не в первый раз в некоторых СМИ со ссылкой на ОСК появляется информация о различных аспектах заключения контрактов в рамках Гособоронзаказа-2012, не соответствующая действительности ".

• 

  В последнее время вокруг десантных войск ходит немало слухов. То сообщается, что на их базе якобы будут создавать национальную гвардию. То крылатую пехоту бросают на прикрытие российских военных объектов за рубежом. Что ждет "голубые береты", какие задачи они выполняют, в эксклюзивном интервью корреспонденту "РГ" рассказал командующий ВДВ Герой России Владимир Шаманов.

Статья довольно старая, но зато очень хорошая, и авторитетная. Добавляю сюда что бы не искать её лишний раз, ну и тем кто не читал советую




О. Скворцов, лауреат Государственной премии СССР, заслуженный строитель Российской Федерации, президент Некоммерческого партнерства дорожных проектных организаций «РОДОС»

В конце прошлого года в средствах массовой информации стали появляться материалы, в которых утверждалось, что стоимость строительства автомобильных дорог в России непомерно высока, существенно выше, чем в других странах.

Например, в одном из своих номеров газета «Ведомсти» утверждала, что, по оценкам экспертов, стоимость дорожного строительства в России, по сравнению с другими странами, завышена в 3–50 раз. Причем во всех изданиях, где публиковалась информация по данной проблеме, всегда фигурировала фраза – «по мнению экспертов», однако кто они, эти эксперты, не указывалось. Мне, как человеку, всю жизнь проработавшему в этой отрасли, известны все специалисты, кото¬рые могут компетентно комментировать эти вопросы, причем круг их достаточно узок. Однако никто из них, как мне удалось установить, подобного рода комментариев не давал. Проделав поиск по Интернету, мне все-таки удалось найти имена нескольких «экспертов», от которых исходила информация, появившаяся в печати. Это Агван Микаелян – генеральный директор ООО «ФинЭкспертиза», Марсель Бикбау – генеральный директор Московского института материаловедения и эффективных технологий (ИМЭТ), академик, доктор химических наук, Владислав Иноземцев – научный руководитель Центра исследований постиндустриального общества, а также депутат Госдумы Оксана Дмитриева, доктор экономических наук.

Наверное многие из вас видели вот этот ролик

После его появления, подобные ролики и сообщения наблюдательных граждан, начали появлятся и из других городов. Внезапно оказалось, что в России дорожные работы не замирают, а продолжаются чуть ли не круглый год, а асфальт кладут и в снег и в дождь.

Естественно, любой наш человек, особенно если он человек совестливый, гей, свободный блоггер или журналист, знает как класть асфальт. Мало того, любой пользователь интернета знает это лучше, чем любой дорожный строитель. И ничего удивительного, ведь каждый из нас знает даже как управлять государством, а класть асфальт ведь куда как проще.