Даниил хармс про бабушек выпадающих из окна. Даниил хармс.случаи

Попытка, уже Хармсом, прервать ещё одну эллинскую апорию бесконечности.

Подобную зацикленную бесконечность замечательно проиллюстрировал Морис Эшер, движением пажей, уже утомленно снующих, - вверх или вниз? - по бесконечному кольцу лестницы навстречу друг другу. И достиг он этого только при помощи мастерского изображения оптической иллюзии - никакого мошенничества, господа, никакого: «...а вот, господа, андерманир штук - прекрасный вид: башня чудесная в городе стоит...» (почтицитата из Евгения Клюева здесь вполне уместна). Визуальный трюк: превращая ленту Мёбиуса в ленту Эшера. А на ней старухи из окна, когда эта лента в Питере...

Попытка, - и вполне, на первый взгляд, удачная, - но: лишь повернувшись спиной (...а старухи все падали, падают, и будут падать..., - перефразирую свето-смысловые точки-тире словорифм бессмертного маяка из «Ленинианы» Маяковского), очередной фокус-покус: «...а вот андерманир штук - на мальцевском рынке шали дают...»

Это как достигнуть невозможного - только действием, похожим на трюк: андерманир штук..., - так же вгрызся, в конце концов, в мясо внутреннего сгиба руки, герой Сигизмунда Кржижановского, поставившей целью жизни укусить себя за локоть.

Только повернувшись спиной: только ограничив миросозерцания внутренней ареной клетки, поверх которой наброшена Хармсом вязанная шаль (иначе ничем не объяснить пробивающиеся лучики звезд), только вязанная, с мальцевского рынка: их там слепым дарят....

А там за шалью - старухи так вываливаются из окна.

Оценка: 10

Наверное, один из самых известных рассказов Хармса и, уж точно, один из самых запоминающихся. Типичный для его рассказов прием, читаешь, вроде бы полный абсурд, а прочел по-математически четкое определение маленькой человеческой слабости; в данном случае - любопытства.

Оценка: 10

Математически четкое определение происходящего в форме определенного «случая». Где «случай» представляется как «случайность» и как (в то же время) нарицательное, т. е. то, что внезапно произошло. Определение здесь представленно очень четко со стороны - любопытства, однако любопытство это наблюдает (вернее даже - созерцает) бессмысленный абсурд.

Вряд ли можно бы было анализировать произведения Хармса с точки зрения рациональной последовательности символических предпосылок, знаков, метафор, аллегорий и тому подобное. Непосредственный сюрреалистический символизм зачастую у Хармса обобщен в роевом хаосе жизни, полной путаницы и бессмыслицы (которые рьяно импонировали автору). Абсурд и нелепость (доведенная, порой, до пошлости) - предмет воспевания Даниила Хармса.

Так, мы берем нарицательное, субъективно наглядное (и одновременно - объективно природное) и рассматриваем ассоциативное значение.

Бессмысленно обрывающуюся цепочку жизней наблюдает повествователь, который созерцает картину (случай!) со стороны. Каждую прожитую жизнь - каждую старуху - губит одно, это - переизбыток рекурсирующего интереса в рамках абсолютной витальности. Каждая следующая старуха заинтересована в смерти, посредством прожитой жизни (иначе это не были бы старухи).

Сам же повествователь, после выявления несостыковки человеческих судеб (даже посмею предположить - после одноразового потребления жизней людьми в истории), с эпатажной выразительностью превосходства отделяет себя от этой цепочки деструктивности, заявляя о сугубо индивидуальных заинтересованностях в субъективных делах частного случая.

ВЫВАЛИВАЮЩИЕСЯ СТАРУХИ
Одна старуха от чрезмерного любопытства вывалилась из окна, упала и разбилась. Из окна высунулась другая старуха и стала смотреть вниз на разбившуюся, но от чрезмерного любопытства тоже вывалилась из окна, упала и разбилась. Потом из окна вывалилась третья старуха, потом четвертая, потом пятая.
Когда вывалилась шестая старуха, мне надоело смотреть на них, и я пошел на Мальцевский рынок, где, говорят, одному слепому подарили вязаную шаль.

ПУШКИН И ГОГОЛЬ
Гоголь падает из-за кулис на сцену и смирно лежит.
Пушкин (выходит, спотыкается об Гоголя и падает): Вот черт! Никак об Гоголя!
Гоголь (поднимаясь): Мерзопакость какая! Отдохнуть не дадут. (Идет, спотыкается об Пушкина и падает.) Никак об Пушкина спотыкнулся!
Пушкин (поднимаясь): Ни минуты покоя! (Идет, спотыкается об Гоголя и падает.) Вот черт! Никак опять об Гоголя!
Гоголь (поднимаясь): Вечно во всем помеха! (Идет, спотыкается об Пушкина и падает.) Вот мерзопакость! Опять об Пушкина!
Пушкин (поднимаясь): Хулиганство! Сплошное хулиганство! (Идет, спотыкается об Гоголя и падает.) Вот черт! Опять об Гоголя!
Гоголь (поднимаясь): Это издевательство сплошное! (Идет, спотыкается об Пушкина и падает.) Опять об Пушкина!
Пушкин (поднимаясь): Вот черт! Истинно, что черт! (Идет, спотыкается об Гоголя и падает.) Об Гоголя!
Гоголь (поднимаясь): Мерзопакость! (Идет, спотыкается об Пушкина и падает.) Об Пушкина!
Пушкин (поднимаясь): Вот черт! (Идет, спотыкается об Гоголя и падает за кулисы.) Об Гоголя!
Гоголь (поднимаясь): Мерзопакость! (Уходит за кулисы.) За сценой слышен голос Гоголя: "Об Пушкина!"
Занавес.

СОН
Калугин заснул и увидел сон, будто он сидит в кустах, а мимо кустов проходит милиционер.
Калугин проснулся, почесал рот и опять заснул, и опять увидел сон, будто он идет мимо кустов, а в кустах притаился и сидит милиционер.
Калугин проснулся, положил под голову газету, чтобы не мочить слюнями подушку, и опять заснул, и опять увидел сон, будто он сидит в кустах, а мимо кустов проходит милиционер.
Калугин проснулся, переменил газету, лег и заснул опять. Заснул и опять увидел сон, будто он идет мимо кустов, а в кустах сидит милиционер.
Тут Калугин проснулся и решил больше не спать, но моментально заснул и увидел сон, будто он сидит за милиционером, а мимо проходят кусты. Калугин закричал и заметался в кровати, но проснуться уже не мог.
Калугин спал четыре дня и четыре ночи подряд и на пятый день проснулся таким тощим, что сапоги пришлось подвязывать к ногам веревочкой, чтобы они не сваливались.
В булочной, где Калугин всегда покупал пшеничный хлеб, его не узнали и подсунули ему полуржаной. А санитарная комиссия, ходя по квартирам и увидя Калугина, нашла его антисанитарным и никуда не годным и приказала жакту выкинуть Калугина вместе с сором.
Калугина сложили пополам и выкинули его как сор.

ЧЕТЫРЕ ИЛЛЮСТРАЦИИ ТОГО, КАК НОВАЯ ИДЕЯ ОГОРАШИВАЕТ ЧЕЛОВЕКА, К НЕЙ НЕ ПОДГОТОВЛЕННОГО
I
Писатель: Я писатель.
Читатель: А по-моему, ты г...о!
Писатель стоит несколько минут потрясенный этой новой идеей и падает замертво. Его выносят.
II
Художник: Я художник.
Рабочий: А по-моему, ты г...о!
Художник тут же побледнел как полотно, И как тростинка закачался, И неожиданно скончался. Его выносят.
III
Композитор: Я композитор.
Ваня Рублев: А по-моему, ты.....!
Композитор, тяжело дыша, так и осел. Его неожиданно выносят.
IV
Химик: Я химик.
Физик: А по-моему, ты....!
Химик не сказал больше ни слова и тяжело рухнул на пол.

МАКАРОВ И ПЕТЕРСЕН
Макаров: Тут, в этой книге, написано о наших желаниях и об исполнении их. Прочти эту книгу, и ты поймешь, как суетны наше желания. Ты также поймешь, как легко исполнить желание другого и как трудно исполнить желание свое.
Петерсен: Ты что-то заговорил больно торжественно. Так говорят вожди индейцев.
Макаров: Эта книга такова, что говорить о ней надо возвышенно. Даже думая о ней, я снимаю шапку.
Петерсен: А руки моешь, прежде чем коснуться этой книги?
Макаров: Да, и руки надо мыть.
Петерсен: Ты и ноги, на всякий случай, вымыл бы!
Макаров: Это неостроумно и грубо.
Петерсен: Да что же это за книга?
Макаров: Название этой книги таинственно...
Петерсен: Хи-хи-хи!
Макаров: Называется эта книга МАЛГИЛ.
Петерсен исчезает.
Макаров: Господи! Что же это такое? Петерсен!
Голос Петерсена: Что случилось? Макаров! Где я?
Макаров: Где ты? Я тебя не вижу!
Голос Петерсена: А ты где? Я тоже тебя не вижу!.. Что это за шары?
Макаров: Что же делать? Петерсен, ты слышишь меня?
Голос Петерсена: Слышу! Но что такое случилось? И что это за шары?
Макаров: Ты можешь двигаться?
Голос Петерсена: Макаров! Ты видишь эти шары?
Макаров: Какие шары?
Голос Петерсена: Пустите!.. Пустите меня!.. Макаров!..
Тихо.
Макаров стоит в ужасе, потом хватает книгу и раскрывает ее.
Макаров (читает): "...постепенно человек теряет свою форму и становится шаром. И, став шаром, человек утрачивает все свои желания".
Занавес.

НЕУДАЧНЫЙ СПЕКТАКЛЬ
На сцену выходит Петраков-Горбунов, хочет что-то сказать, но икает. Его начинает рвать. Он уходит.
Выходит Притыкин.
Притыкин: Уважаемый Петраков-Горбунов должен сооб... (Его рвет, и он убегает.)
Выходит Макаров.
Макаров: Егор... (Макарова рвет. Он убегает.)
Выходит Серпухов.
Серпухов: Чтобы не быть... (Его рвет, он убегает.)
Выходит Курова.
Курова: Я была бы... (Ее рвет, она убегает.)
Выходит маленькая девочка.
Маленькая девочка: Папа просил передать вам всем, что театр закрывается. Нас всех тошнит!
Занавес.

АНЕКДОТЫ ИЗ ЖИЗНИ ПУШКИНА
1. Пушкин был поэтом и все что-то писал. Однажды Жуковский застал его за писанием и громко воскликнул:
- Да никако ты писака!
С тех пор Пушкин очень полюбил Жуковского и стал называть его по-приятельски просто Жуковым.
2. Как известно, у Пушкина никогда не росла борода. Пушкин очень этим мучился и всегда завидовал Захарьину, у которого, наоборот, борода росла вполне прилично.
"У него растет, а у меня не растет", - частенько говаривал Пушкин, показывая ногтями на Захарьина. И всегда был прав.
3. Однажды Петрушевский сломал свои часы и послал за Пушкиным. Пушкин пришел, осмотрел часы Петрушевского и положил их обратно на стул.
"Что скажешь, брат Пушкин?" - спросил Петрушевский.
"Стоп машина", - сказал Пушкин.
4. Когда Пушкин сломал себе ноги, то стал передвигаться на колесах. Друзья любили дразнить Пушкина и хватали его за эти колеса. Пушкин злился и писал про друзей ругательные стихи. Эти стихи он называл "эрпигармами".
5. Лето 1829 года Пушкин провел в деревне. Он вставал рано утром, выпивал жбан парного молока и бежал к реке купаться. Выкупавшись в реке, Пушкин ложился на траву и спал до обеда. После обеда Пушкин спал в гамаке. При встрече с вонючими мужиками Пушкин кивал им головой и зажимал пальцами свой нос. А вонючие мужики ломали свои шапки и говорили: "Это ничаво".
6. Пушкин любил кидаться камнями. Как увидит камни, так и начнет ими кидаться. Иногда так разойдется, что стоит весь красный, руками машет, камнями кидается, просто ужас!
7. У Пушкина было четыре сына и все идиоты. Один не умел даже сидеть на стуле и все время падал. Пушкин-то и сам довольно плохо сидел на стуле. Бывало, сплошная умора: сидят они за столом; на одном конце Пушкин все время со стула падает, а на другом конце - его сын. Просто хоть святых вон выноси!

Подборка рассказов, короткой прозы , случаев, чёрного юмора Д. Хармса

Случаи

Однажды Орлов объелся толченым горохом и умер. А Крылов, узнав об этом, тоже умер. А Спиридонов умер сам собой. А жена Спиридонова упала с буфета и тоже умерла. А дети Спиридонова утонули в пруду. А бабушка Спиридонова спилась и пошла по дорогам. А Михайлов перестал причесываться и заболел паршой. А Круглов нарисовал даму с кнутом и сошел с ума. А Перехрёстов получил телеграфом 400 рублей и так заважничал, что его вытолкали со службы.

Хорошие люди и не умеют поставить себя на твердую ногу.

Вываливающиеся старухи

Одна старуха, от черезмерного любопытства, вывалилась из окна, упала и разбилась.

Из окна высунулась другая старуха и стала смотреть вниз на разбившуюся, но, от черезмерного любопытства тоже вывалилась из окна, упала и разбилась.

Потом из окна вывалилась третья старуха, потом четвертая, потом пятая.

Когда вывалилась шестая старуха, мне надоело смотреть на них, и я пошел на Мальцевский рынок, где говорят одному слепому подарили вязаную шаль.

Сонет

Удивительный случай случился со мной: я вдруг позабыл, что идет раньше 7 или 8.

Я отправился к соседям и спросил их, что они думают по этому поводу.

Каково же было их и мое удивление, когда они вдруг обнаружили, что тоже не могут вспомнить порядок счета. 1, 2, 3, 4, 5 и 6 помнят, а дальше забыли.

Мы все пошли в коммерческий магазин "Гастроном", что на углу Знаменской и Бассейной улицы, и спросили кассиршу о нашем недоумении. Кассирша грустно улыбнулась, вынула изо рта маленький молоточек и, слегка подвигав носом, сказала: "По-моему семь идет после восьми в том случае, когда восемь идет после семи".

Мы поблагодарили кассиршу и с радостью выбежали из магазина. Но тут, вдумываясь в слова кассирши, мы опять приуныли, так как ее слова показались нам лишенными всякого смысла.

Что нам было делать? Мы пошли в Летний сад и стали там считать деревья. Но, дойдя в счете до 6-ти, мы остановились и начали спорить: по мнению одних дальше следовало 7, а по мнению других - 8.

Мы спорили бы очень долго, но, по счастию, тут, со скамейки свалился какой-то ребенок и сломал себе обе челюсти. Это отвлекло нас от нашего спора.

А потом мы разошлись по домам.

Петро́в и Камаро́в

Эй Камаро́в!

Давай ловить камаров!

Камаров:

Нет, я к этому еще не готов;

Давай лучше ловить котов!

Даниил Хармс

Оптический обман

Семен Семенович, надев очки, смотрит на сосну и видит: на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.

Семен Семенович, сняв очки, смотрит на сосну и видит, что на сосне никто не сидит.

Семен Семенович, надев очки, смотрит на сосну и опять видит, что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.

Семен Семенович, сняв очки, опять видит, что на сосне никто не сидит.

Семен Семенович, опять надев очки, смотрит на сосну и опять видит, что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.

Семен Семенович не желает верить в это явление и считает это явление оптическим обманом.

Пушкин и Гоголь

Гоголь (падает из-за кулис на сцену и смирно лежит).

Пушкин (выходит, спотыкается об Гоголя и падает): Вот черт! Никак об Гоголя!

Гоголь (поднимаясь): Мерзопакость какая! Отдохнуть не дадут. (Идет, спотыкается об Пушкина и падает). Никак об Пушкина спотыкнулся!

Пушкин (поднимаясь): Ни минуты покоя! (Идет, спотыкается об Гоголя и падает). - Вот черт! Никак опять об Гоголя!

Гоголь (поднимаясь): Вечно во всем помеха! (Идет, спотыкается об Пушкина и падает). Вот мерзопакость! Опять об Пушкина!

Пушкин (поднимаясь): Хулиганство! Сплошное хулиганство! (Идет, спотыкается об Гоголя и падает). Вот черт! Опять об Гоголя!

Гоголь (поднимаясь): Это издевательство сплошное! (Идет, спотыкается об Пушкина и падает). Опять об Пушкина!

Пушкин (поднимаясь): Вот черт! Истинно, что черт! (Идет, спотыкается об Гоголя и падает). - Об Гоголя!

Гоголь (поднимаясь): Мерзопакость! (Идет, спотыкается об Пушкина и падает). - Об Пушкина!

Пушкин (поднимаясь): Вот черт! (Идет, спотыкается об Гоголя и падает за кулисы). - Об Гоголя!

Гоголь (поднимаясь): Мерзопакость! (Уходит за кулисы).

"Об Пушкина!"

ЗАНАВЕС.

Столяр Кушаков

Жил-был столяр. Звали его Кушаков.

Однажды вышел он из дома и пошел в лавочку, купить столярного клея.

Была оттепель и на улице было очень скользко.

Столяр прошел несколько шагов, поскользнулся, упал и расшиб себе лоб.

Эх! - сказал столяр, встал, пошел в аптеку, купил пластырь и заклеил себе лоб.

Но когда он вышел на улицу и сделал несколько шагов, он опять поскользнулся, упал и расшиб себе нос.

Фу! - сказал столяр, пошел в аптеку, купил пластырь и заклеил пластырем себе нос.

Потом он опять вышел на улицу, опять поскользнулся, упал и расшиб себе щеку.

Пришлось опять пойти в аптеку и заклеить пластырем щёку.

Вот что, - сказал столяру аптекарь. - Вы так часто падаете и расшибаетесь, что я советую вам купить пластырей несколько штук.

Нет, - сказал столяр, - больше не упаду!

Но когда он вышел на улицу, то опять поскользнулся, упал и расшиб себе подбородок.

Паршивая гололедица! - закричал столяр и опять побежал в аптеку.

Ну вот видите, - сказал аптекарь. - Вот вы опять упали.

Нет! - закричал столяр. - Ничего слышать не хочу! Давайте скорее пластырь!

Аптекарь дал пластырь; столяр заклеил себе подбородок и побежал домой.

А дома его не узнали и не пустили в квартиру.

Я столяр Кушаков! - кричал столяр.

Рассказывай! - отвечали из квартиры и заперли дверь на крюк и на цепочку.

Столяр Кушаков постоял на лестнице, плюнул и пошел на улицу.
Даниил Хармс

Сундук

Человек с тонкой шеей забрался в сундук, закрыл за собой крышку и начал задыхаться.

Вот, - говорил, задыхаясь, человек с тонкой шеей, - я задыхаюсь в сундуке, потому что у меня тонкая шея. Крышка сундука закрыта и не пускает ко мне воздуха. Я буду задыхаться, но крышку сундука все равно не открою. Постепенно я буду умирать. Я увижу борьбу жизни и смерти. Бой произойдет неестественный, при равных шансах, потому что естественно побеждает смерть, а жизнь, обреченная на смерть, только тщетно борется с врагом, до последней минуты не теряя напрасной надежды. В этой же борьбе, которая произойдет сейчас, жизнь будет знать способ своей победы: для этого жизни надо заставить мои руки открыть крышку сундука. Посмотрим: кто кого? Только вот ужасно пахнет нафталином. Если победит жизнь, я буду вещи в сундуке пересыпать махоркой… Вот началось: я больше не могу дышать. Я погиб, это ясно! Мне уже нет спасения! И ничего возвышенного нет в моей голове. Я задыхаюсь!..

Ой! Что же это такое? Сейчас что-то произошло, но я не могу понять, что именно. Я что-то видел, или что-то слышал…

Ой! Опять что-то произошло! Боже мой! Мне нечем дышать. Я кажется умираю…

А это еще что такое? Почему я пою? Кажется, у меня болит шея… Но где же сундук? Почему я вижу все, что находится у меня в комнате? Да никак я лежу на полу! А где же сундук?

Человек с тонкой шеей поднялся с пола и посмотрел кругом. Сундука нигде не было. На стульях и на кровати лежали вещи вынутые из сундука, а сундука нигде не было.

Человек с тонкой шеей сказал:

Значит жизнь победила смерть неизвестным для меня способом.

Случай с Петраковым

Вот однажды Петраков хотел спать лечь, да лег мимо кровати. Так он об пол ударился, что лежит на полу и встать не может.

Вот Петраков собрал последние силы и встал на четверинки. А силы его покинули и он опять упал на живот и лежит.

Лежал Петраков на полу часов пять. Сначала просто так лежал, а потом заснул.

Сон подкрепил силы Петракова. Он проснулся совершенно здоровым, встал, прошелся по комнате и лег осторожно на кровать. "Ну, думает, теперь посплю". А спать-то уже и не хочется. Ворочается Петраков с боку на бок и никак заснуть не может.

Вот, собственно, и всё.

* * *
Ты читал(а) тексты коротких рассказов, миниатюр, шуток юмора, отрывков, писем, цитат, короткой прозы Даниила Хармса , писателя, классика сатиры и юмора, известного своими прикольными, парадоксальными и абсурдными рассказами с чёрным юмором. За свою жизнь Даниил Хармс написал немало смешных, необычных и даже страшноватых произведений, с элементами иронии, сатиры, народного фольклора, сарказма. Для одних Хармс - клоун и шут, для других - пошляк и похабник, для третьих - мудрец и философ, для четвёртых - просто гений... Кто он для тебя, читатель?.. Отвечай себе сам!
На этом сайте собраны абсолютно все рассказы, цитаты, мысли и шутки из книг Д. Хармса (содержание слева), которые ты всегда можешь прочитать онлайн и лишний раз удивиться таланту этого непохожего на других автора и посмеяться над его странными, забавными персонажами (только не путай их с автором:)
Спасибо за чтение!
..........................
Copyright: Даниил Хармс